9. Vladimir Nabokov. Pnin
Some people - and I am one of them - hate happy ends. We feel cheated. Harm is the norm. Doom should not jam. The avalanche stopping in its tracks a few feet above the cowering village behaves not only unnaturally but unethically.
Не самый известный роман Владимира Набокова, "Пнин", был изначально написан на английском языке, и в таком виде я его и читал. Как выяснилось, не зря.
Главный герой романа - Тимофей Павлович Пнин, профессор, преподающий родной, русский язык в вымышленном Waindell College в Нью-Йорке, где всех его учеников можно было перечислить по пальцам - русский в США 50-х был никому не нужен.
Тимофею Павловичу всю жизнь приходилось бежать - сначала от большевиков через Крым в Европу, где были долгие скитания с Нансенским паспортом, потом бегство от нацистов из Франции в США. А теперь, в его 50+ лет, ему приходится пытаться влиться в академическую американскую среду, что очень не просто для такой романтичной натуры, какой предстаёт Пнин. Да и с английским языком у него отношения сложные.
По сюжету, автор был знаком с Пниным. Набоков сам прошел через всю эту цепочку эмиграций. Считается, что за основу образа Пнина действительно был взят знакомый автора - Marc Szeftel. А с атмосферой американских колледжей Набоков был знаком не понаслышке.
Книга пронизана симпатией к этому недотёпе-профессору (der zerstreute Professor), которого считают фриком почти все его американские коллеги.
В образах многих второстепенных героев легко узнаются и своеобразные русские типажи, вполне себе существующие и сегодня. Вот, например, потомки казаков Комаровы:
Only another Russian could understand the reactionary and Sovietophile blend presented by the pseudo-colourful Komarovs, for whom an ideal Russia consisted of Red Army, an anointed monarch, collective farms, anthroposophy, the Russian Church and the Hydro-Electric Dam.
Честно говоря, не знаю, как эту книгу переводили на русский язык. Уж очень много там построено на неправильном произношении Тимофея, на его корявом построении английских фраз.
If his Russian was music, his English was murder. He had enormous difficulty ('dzeefeecooltsee' in Pninian English) with depalatization, never managing to remove the extra Russian moisture from t's and d's before the vowels he so quaintly softened.
И даже цитаты русской поэзии в оригинале даны намеренно транслитом. При этом английский у Набокова богаче и разнообразнее, чем у большинства американских авторов. Это одно из самых сложных по языку произведений на английском, которые мне приходилось читать.
Очень понравилось. Множество тонкого, лёгкого юмора на самые разные темы, нежная грусть о поколении Пнина и старой России, которыми пропитано всё повествование, оставляют очень приятное послевкусие. Рекомендую, особенно на английском.
Заканчивается все, несмотря на первую цитату в отзыве, не так уж плохо. Тимофей снова всплывёт в другой книге Набокова об академической жизни - Pale Fire. Надо добавить в список для чтения.